5 декабря – Международный день добровольца. Празднику 29 лет, но в моей жизни он появился лет пять-шесть назад. Все эти пять-шесть вольно или невольно я размышляла о том, кто же такой волонтер. Мыслей набралось немало. Впрочем, важное не займет часов для пересказа.

Если вы спросите, какова моя первая ассоциация со словом «волонтер», я отвечу: «эффект бабочки». Термин в естественных науках утверждающий, что «незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время». Закономерно: сфера человеческой воли и интеракции, куда и относится добровольчество, есть сфера хаоса. Здесь возможно все: выбор, ошибка, случайность, неоднозначность, вариативность помножены друг на друга и возведены в степень иррациональности. Поэтому «эффект бабочки» делает возможным последствие как непредсказуемо благое, так и непредсказуемо катастрофичное. Но волонтерство, пусть и подчиняется «эффекту бабочки», но все же по определению социально полезно. Недаром полное название 5 декабря – «Международный день добровольцев во имя экономического и социального развития». Чем же компенсируется «эффект бабочки» волонтерской деятельности? Тем, что волонтер – прежде всего, экзистенциалист. Помните это труднопроизносимое словечко из философии? А если присмотреться, то…

Как и для экзистенциальной личности, для волонтера ключевое понятие это свобода выбора. Я не верю в добровольно-принудительные практики компаний и ВУЗов, в добровольчество, потому что «модно», «нужно» или «как все», в добровольчество как атрибут исключительно молодежи. Наши волонтеры в абсолютном большинстве относятся к категории 30+. Наверное, именно такие люди (с семьями и карьерами, с пережитыми кризисами и переоцененными ценностями, с выросшими детьми и даже с недавно рожденными внуками) способны совершить выбор по-настоящему сознательный и свободный. Здраво оценить свои потребности, соотнести их со своими возможностями и, конечно, принять ответственность. Существование человека подразумевает ответственность не только за себя, но и за окружающих – вторят мыслителям экзистенциализма зрелые добровольцы. Осознание ответственности за свой выбор, фактически за выбор вмешаться в жизнь другого, это один из самых надежных способов скорректировать «эффект бабочки» в строну блага. Но свободный и ответственный выбор, как правило, многое меняет, становясь откровением, к которому привычная реальность не всегда готова. Недаром экзистенциализм утверждает, что именно в процессе существования человек определяет себя, делает себя сам. Столько раз за мои пять-шесть именно волонтерство (настоящее – контакт кожа к коже, без бутафории) становилось той формой существования, когда человек заново, а может, впервые определял свою сущность. Волонтеры вновь осознавали свою личную жизнь: сплачивались со второй половиной или, напротив, переживали кризисы и даже разводились, приходили к принятию в семью ребенка и начинали жизнь с новой страницы. Неожиданно меняли сферу занятости, вдруг решались на новое образовании, столь непохожее на прошлый опыт. И, конечно, меняли мировоззрение, круг общения, интересы, желания и источники удовольствия. А еще они раз и навсегда расставались с понятием «скучно». «Зато нескучно» – вот, с долей здоровой иронии, наше вечное утешение. Почему «зато» и почему «утешение»? Объяснят экзистенциальные понятия страха и преодоления. Прикасаясь к практике конечности, а именно такой по сути является работа с любыми категориями нуждающихся, в любых экстремальных ситуациях (ведь здоровье, благополучие, быт, семья, жизнь, в конце концов – предельны и конечны, это знает любой волонтер), человек испытывает страх (а в российской социальной сфере еще и на самом конкретном, фактическом уровне – очень страшно). Но это не страх, который отпугивает, но страх экзистенциальный, позитивно окрашенный. Он наводит генеральную уборку в ценностях и мотивах, перетряхивает установки, выводит, наконец, из пресловутой зоны комфорта и ставит лицом к лицу с существованием.

За мои пять-шесть волонтерство стало для меня философией. Не теоретическим конструктом на руинах прошлого, но квинтэссенцией потребностей живых, мыслящих, ищущих людей. За это время мы прошли большой путь от «Волонтеры? Нет, не слышали», через «А, то есть сектанты» или «А, то есть деньги моете», до «Выпишите-ка нам штук 20 волонтеров». Но все же с каждым шагом Международный день добровольца становится в России чуть более настоящим днем тех, кто не подменяет личный выбор и ответственность, кто, действительно, каждый день меняет мир к лучшему. Пусть даже результаты этих перемен найдутся в другое время и в другом месте.