29.03.2014 Сегодня должен был быть исключительно светлый и добрый день. Сегодня у нас было 3 мероприятия и великолепная Инна Гомес в качестве гостьи. Сегодня у нас был и физический труд и духовный и магический. А еще сегодня у нас на ДВЕ загубленные судьбы стало больше... Началось это, конечно же, не сегодня и не вчера. Началось это, наверное, года 2 назад. Всё это время мы могли только фиксировать полный упадок детского дома, будучи "невъездными". А полгода назад мы из последних сил тянули их подальше от могилы, одновременно с этим понимая всю тщетность и бесполезность наших усилий в сложившейся ситуации.
Это было лето. Дети были в летнем лагере. А Стас (Стас Дубинин, руководитель Центра постинтернатного сопровождения) позвонил мне глубоко ночью и начал объяснять, что ему конечно неудобно, но очень нужна помощь. Двое ребят сбежали из лагеря, "набрались" какой-то отравы, пришли в детский дом и фактически кончаются там, сейчас будет "всё", а директор детского дома (теперь уже - бывшая) отказывается оставлять их в учреждении ("они в лагере должны быть") и вызывать скорую ("ещё чп нам тут не хватало!"). В общем, гонки по городу (дайте мне уже мигалку!) и экстренный приём в больнице Калинина окончились хорошо. Пацанов откачали, привели в чувство, отвезли в лагерь. Но тогда было понятно, что уже назад дороги нет. Наркота валит из всех щелей и, по большому счёту, никакой системной борьбы с этим не ведётся (Раз, два, три, четыре, пять - я иду искать).
Владик, так же как и Паша - сироты при живых родителях. Родительницы их отбывают наказания на зоне, а дети - в детском доме. Осознание того, что твоя мама - в тюрьме здоровья головному мозгу не прибавляет. Пребывание в детском доме - сильно усугубляющий фактор. Поэтому тяга к наркоте не вызывает никакого удивления. Тем более что заменить-то её нечем. Владик наркоман давно. И никогда, почему-то, я не испытывал никакой злости на него. Мне его всегда было очень жалко. Внешне очень грубый, отвязный, хамоватый. Но за всем этим настолько отчетливо проглядывалась потребность в обычной для нас всех, но такой недоступной ему материнской любви, индивидуальном внимании... и Боль. Никак не заглушаемая боль, которую он и сам осознать не мог и от которой бежал к наркотикам, потому что не знал куда ещё можно убежать. Это его последняя фотография, которую мы сделали в рамках проекта по обновлению Банка данных детей-сирот.
Я не юрист и мне сложно понять формулировку "Причинение смерти по неосторожности", если имеет место обычный "передоз". Но не суть. Суть в том, что это уже не край. Край был полгода назад. Теперь мы наконец свалились в яму, которую долго-долго рыли и осталось только накидать сверху земельку. По три горсточки с брата.
31.03.2014
Похоронили... Есть ли что-то более противоестественное, чем хоронить детей? Паша как живой, а Владик... Наркотики уродуют не только в переносном смысле, они уродуют и в прямом. Вы бы никогда не узнали его мертвого, посмотрев на фотографию живого. Кто-то рядом со мной фотографировал открытые гробы... Надеюсь, что эти фотографии никто не увидит. Надеюсь, что мы все запомним его таким.
